Дартингтон – это поселок в графстве Девон, расположенный в трех километрах от города Тотнес. Географическое расположение Дартингтона могло бы сделать этот поселок достаточно дорогим курортом, чему способствует невероятно красивый ландшафт и близость к морю, но в артистической среде Британии этот населенный пункт стал известен совсем по другому поводу.
Здесь, в Дартингтоне, располагается престижная Международная летняя школа, куда съезжаются композиторы и музыканты, занимающиеся джазовой и классической музыкой. На протяжении всего лета здесь слышны только звуки музыки, пение птиц и время от времени человеческие голоса.
Во все остальные месяцы в Дартингтоне работает круглогодичная творческая резиденция, основанная бывшими владельцами этих угодий, насчитывающих сотни гектаров площади – Леонардом и Дороти Элмхирст. Очень богатые люди, они 1926 году решили создать здесь место, куда могли бы приезжать и работать люди искусства, которые не могли свободно заниматься этим в своих странах.
К примеру, в 1928 году здесь оказался выдающийся театральный деятель Михаил Чехов, который открыл здесь театральную школу, просуществовавшую полных два года. Затем он переехал в Америку, некоторое время управлял школой дистанционно, но в итоге без своего руководителя существовать она не смогла.
Много лет здесь работал и выдающийся индийский поэт Рабиндранат Тагор, который был одним из лучших друзей Леонарда Элмхирста. Приезжал в Дартингтон и Махатма Ганди; здесь работала Вирджиния Вульф; великий индийский музыкант Рави Шанкар; китайские поэт Ху Жимо...
В 1961 году здесь начал работать Дартингский колледж искусств, и концепция изменилась – теперь сюда могли приезжать работать и британские творцы. На сегодняшний день, основными направлениями искусства, изучаемого здесь, являются музыка, драматургия и пост-драматический театр. Правда, летом весь Дартингтон отдан лишь музыкантам. Только в этом году руководство приняло специальное решение, допустив сюда на месяц Белорусский Свободный театр для подготовки нового спектакля, перед показом его на Эдинбургском фестивале.
Концепция этого места проста – здесь должно быть комфортно работать: репетировать, писать, проходить мастер-классы, концертировать. Здесь пренебрегают советской «мудростью» о том, что «художник должен быть голодным». Комфортное место для отдыха, великолепное трехразовое питание, бесплатное посещение всех мероприятий – здесь не нужно думать ни о чем, кроме творчества.
Леонард и Дороти Элмхирст, незадолго до своего ухода из жизни, передали все угодья местным властям в дар, с одним условием – Дартингтон может быть использован лишь в благотворительных целях. Сегодня система финансирования выглядит так: совет попечителей собирает деньги для общего содержания Дартингтона, а за проживание каждого из присутствующих здесь артистов платит его антрепренер, компания или спонсор.
Мне очень импанирует британская традиция увековечивать имена в скамейках. Человек, присевший на скамейку в парке, или в кресло зрительного зала, всегда прочтет табличку, здесь прикрепленную – и узнает о человеке, который пожертвовал деньги на благое дело.
Количество скамеек, разбросанных по Дартингтону, вряд ли поддается пересчету: если вы находите какое-то укромное место в глубине сада или на берегу реки, здесь обязательно будут стоять скамейки – разных форм, цветов и текстур, но неизменно – деревянные.
Больших точек питания две: одна – большой зал современной архитектуры, другая – бар в старом здании, пристроенном к бывшему костелу. Здесь – свободный wi-fi, неизменные шезлонги и, как везде в Англии, потрясающее пиво. Наливают его принципиально через край, чтобы ты не сомневался в том, что на тебе кто-то хочет сэкономить. Однажды бармен, наливая мне порцию крепкого алкоголя, немного пролил на стол. Словно извиняясь передо мной за свою неловкость, он тут же долил в мой стакан бесплатную вторую порцию.
Подавляющее число обитателей Дартингтона – либо люди молодые, либо пожилые. Любопытно, что и те и другие здесь учатся. Одни только начинают свою творческую карьеру, другие – постигают творческие премудрости, выйдя на пенсию и пытаясь догнать ускользающую со временем мечту молодости. Пожилые люди платят за свое обучение самостоятельно, причем суммы достаточно внушительные.
Во всех зданиях Дартингтона огромное количество комнат, отданных под студии, репетиционные залы, мастерские. Репетиции здесь идут в перманентном режиме, равно как и концерты. В день здесь как правило можно посетить 3 концерта: в 17.00, в 20.00 и в 22.00. Какие-то из них проходят в камерных аудиториях, какие-то – в небольших залах, вечерний, как правило, в главном зале бывшего костела. Здесь же проходят концерты приглашенных звезд, которые днем дают студентам мастер-классы.
Возвращаясь к теме финансирования, стоит рассказать о любопытном опыте того, как работают трасты, выделяющие средства на поддержку крупных культурных инициатив в Англии. Весной этого года одна такая компания выделила Центру 100 тысяч фунтов стерлингов ($165 000), и публично объявила: если офис Дартингтона за июль-август сможет собрать самостоятельно на свою деятельность 50 тысяч фунтов, траст выделит на безвозмездной основе еще 50 тысяч в сентябре. Такой вот метод стимулирования: сможешь позаботиться сам о себе, я помогу тебе еще больше. Не удивительно, что сотрудники офиса ведут постоянные переговоры, просят о помощи, ищут дополнительные возможности. При этом, едва ли не ежедневно объявляют о том, какая сумма собрана на этот день.
Вся территория Дартингтона очень грамотно зонирована. К примеру, для композиторов выделено одноэтажное здание, «утопленное» в природный ландшафт. Очень большое по площади, оно разбито на небольшие студии, оснащенные фортепиано. Перед зданием – большая площадка, где, на открытом воздухе, может разместиться оркестр или же она может быть использована для других нужд – встреч, пати, или проведения семинаров на открытом воздухе.
Еще одна особенность – каждая летняя неделя школы имеет свою направленность, свой уклон – «неделя фортепиано», «неделя скрипки», или даже «неделя тромбона».
Питание для обитателей Дартингтона продумано очень тщательно. Трехразовое , в которое обязательно включен ассортимент для вегетарианцев; большое количество салатов, рыбы, сыра, десертов. В первые дни все допускают одну и ту же ошибку – начинают интенсивно потреблять весь ассортимент предложенного. Затем, придя в себя, и осознав, что избыточное питание мешает работе, люди успокаиваются и останавливаются на более привычном для себя рационе.
Доминирующий цвет в Дартингтоне – зеленый. Его парковый комплекс я бы отнес к шедеврам ландшафтного дизайна. Геометрия здесь соседствует с организованным хаосом, а количество укромных мест, где есть возможность уединиться – поражает.
Здесь практически невозможно встретить людей, которые ухаживают за растениями. Создается ощущение, что все происходит само собой – деревья сами убирают сброшенную листву, а кусты сами принимают геометрические формы. Я не являюсь любителем французского стиля в парковой архитектуре и ландшафтном дизайне – он кажется мне излишне помпезным и имперским. Британцы научились лучше всех в мире сочетать парадность и интимность. Пожалуй, сегодня рядом с британцами в этой сфере я бы мог поставить лишь японцев, кардинально отличающихся по стилю, но чрезвычайно схожих по расстановке приоритетов, когда главным является паритет между человеком и природой.
Отсутствие ложного пафоса заметно даже по тому, какие почести возданы бывшим хозяевам этой земли – Леонарду и Дороти Элмхирст. Им посвящена одна скульптура, спрятанная в одной из аллей, и беседка, которую я смог обнаружить лишь на третьей неделе пребывания в Дартингтоне.
Если подняться на верхний уровень, а Дартингтон размещается как бы в трех разных уровнях, нам открывается совсем другая его сторона – камерная, задумчивая, звучащая в «си-миноре».
Здесь находятся те объекты, которые располагают к размышлениям – сад камней и старое кладбище.
Японский сад камней очень мне помог, когда я узнал о смерти папы. По приезду я все никак не мог понять, почему мысли никак не могут войти в нормальный поток, при посещении этого места. Когда же весть о смерти папы меня настигла здесь, в Дартингтоне, ноги сами принесли меня сюда – в японский сад камней. Я провел два часа в мыслях о нем, о себе, о наших отношениях. Здесь же я написал ему письмо, которое уже никогда не отправлю.
Старое кладбище, расположенное у подножья башни, завораживает. Первая мысль, которая пронизывает тебя, когда входишь под крону дерева, которому несколько сот лет от роду – это другой мир, иной, не тот, в котором мы живем. Скорее тот, в котором окажемся потом, после нашего ухода. И даты на памятниках – XVIII век, XVII, XVI... Даты, пытающиеся запутать тебя, выдавая будущее за прошлое.
На каждом памятнике – имя, кто были родители, в каком возрасте ушел...
Свободному театру для репетиций был выделен спортивный зал в 15 минутах ходьбы от дома, в котором мы живем. Там же располагается клуб крикета, футбольное поле, дома, где проживает большинство учащихся в Дартингтоне людей.
Мы жили в разных отелях, были в разных резиденциях, но, пожалуй, впервые в истории театра бассейн находится в пяти метрах от наших комнат.
На верхнем уровне располагается скульптура, поставленная в честь Кристофера Мартина, первого менеджера Dartington Hall, занимавшего этот пост с 1934 по 1944 год. В Дартингтоне историю можно потрогать руками, а потому и скульптура не может быть бутафорской поделкой – эта работа принадлежит резцу знаменитого Генри Мура, проходившего некогда здесь резиденцию.
Англичанам свойственно чувство юмора, и проявления этого юмора можно находить в самых неожиданных местах. К примеру, в мраморных скамейках, сделанных из дерева.
На нижнем уровне, в глубине, располагается небольшой домик, на котором висит табличка «private». В нем никто не живет, но создается ощущение, что семья Элмхирстов не смогла с ним расстаться, когда передавала все хозяйство местным властям.
Цветы Дартингтона – это отдельная и очень большая тема. Многие из них я увидел впервые, и неоднократно поражался их красоте и экзотичности. Здесь впервые я увидел бордовые васильки и белую рябину. Но, если бы это случилось где-то в другом месте, пожалуй я был бы удивлен. Но не здесь, не в Дартингтоне.
Я давно убежден, что отличие цивилизованного общества – это уделение внимания мелочам. Если уж делать скворечник, то лучше его делать качественно и фундаментально, коли все равно на это надо потратить время.
Еще один талант британских ландшафтных дизайнеров – умение делать подарки. Когда ты находишь тропку, по которой, кажется, никто кроме тебя не ходил, и выходишь на небольшую поляну, видишь стоящую там скульптуру. Создается ощущение, что скульптура эта поставлена лишь для тебя одного.
Возвращаясь домой, ты проходишь мимо камерного зала, и видишь как там проходит мастер-класс. Ансамбль, который потрясающе исполняет Брамса, оказывается тремя тайскими девчонками, которые пару часов назад впервые входили в ворота Дартингтона, над которыми неброско написано одно слово – «Welcome».
То место, где ты узнаешь о смерти близкого тебе человека, по-сути, любить не за что. Но мне повезло – я в этот момент оказался в месте, которое заставило меня успокоиться и осознать, что у каждого свой период возделывания сада, и у каждого свой срок ухода из него.
Дартингтон. Девон. Англия. 9-16 августа 2011 | photo © kilgor_trautt
Journal information